Данная статья посвящена русской революции, которая толкуется не в узком смысле (как событие начала XX в., в основном охватывающее период 1905– 1921/1922 годов), а в широкой временно́й и социокультурной перспективе (как процесс, стартовавший во второй половине 1850-х и переменивший все стороны социальной жизни). В центре внимания автора – тема «революция и власть». Исходя из того, что русский случай – лишь элемент большого процесса «триумфального шествия» евро- пейской революции, автор предлагает двойную призму для анализа темы: с позиций темпорального конфликта (столкновения самодержавия и «Модернити»): с точки зрения судеб европейских монархий в XIX – начале XX в. Целая серия революций, захвативших Европу в XIX столетии, потребовала выработки новой формулы власти; монархии в их традиционном виде уже не соответствовали времени. Автор рассматривает три последних царствования как противоречивую, внутренне конфликтную, но единую историю того, как кончаются «старые режимы». Она – и рефрен европейской, и в значительной степени самостоятельна. На вызовы времени самодержавие дало взаимоотрицающие ответы. Обладая монополией и на реформу, и на реакцию, оно и стало инициатором изменений – чтобы модернизировать («улучшить») страну, остаться в ряду главных европейских держав, по-прежнему формировать европейскую повестку. Но неожиданно для себя обнаружило революцию «дома» – и вступило с ней в борьбу. В ход пошли не только политическая реакция, но и идеологические новации – против идеи конституционализма была выдвинута идея «народного самодержавия». Не желая быть отмененной, власть апеллировала к национальной само- бытности; «изобретала» соответствующую традицию. Обновление через внешнюю архаизацию, демонстрацию неевропейского в своей природе – все это созвучно поискам национального стиля в культуре, размышлениям консервативных философов о том, как сдержать негативные последствия современности. Однако, сопротивляясь времени, самодержцы оставались проводниками того курса, который объективно вел к «отмене» самодержавия. В горниле индустриализации, урбанизации, культурных преобразований рождалась новая страна – управлять ею самодержавно уже было невозможно. В 1905 г. царизм вынужден был это признать (хотя внутренне так и не принял – в этом суть личной драмы Николая II). Оказалась, что вектор его движения – не к «народному самодержавию», а к «народной монархии».
революция; Европа; Старый порядок; Николай II; образ; темпоральность; «изобретенная» традиция; «народное самодержавие»; «народная монархия».